Мужество
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Сжала руки под темной вуалью…
Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
Я научилась просто, мудро жить…
Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
Песня последней встречи
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Мне голос был
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Двадцать первое. Ночь. Понедельник…
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Не с теми я, кто бросил землю…
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Сероглазый король
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
А ты думал — я тоже такая
А ты думал — я тоже такая,
Что можно забыть меня,
Родная земля
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Вечером
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Приходи на меня посмотреть…
Приходи на меня посмотреть.
Приходи. Я живая. Мне больно.
Я не любви твоей прошу…
Я не любви твоей прошу.
Она теперь в надежном месте.
К стихам
Вы так вели по бездорожью,
Как в мрак падучая звезда.
И упало каменное слово…
Отрывок из произведения «Реквием»
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Вот это я тебе, взамен могильных роз…
Памяти М. Булгакова
Вот это я тебе, взамен могильных роз,
Взамен кадильного куренья;
Муза
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Ты письмо мое, милый, не комкай…
Ты письмо мое, милый, не комкай,
До конца его, друг, прочти.
Летний сад
Я к розам хочу, в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,
Есть в близости людей заветная черта…
Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти,
Дверь полуоткрыта…
Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
Клятва
И та, что сегодня прощается с милым, —
Пусть боль свою в силу она переплавит.
О тебе вспоминаю я редко…
О тебе вспоминаю я редко
И твоей не пленяюсь судьбой,
Сердце к сердцу
Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь — уходи.
Заплаканная осень, как вдова…
Заплаканная осень, как вдова
В одеждах черных, все сердца туманит…
Я улыбаться перестала…
Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Он прав — опять фонарь, аптека…
Он прав — опять фонарь, аптека,
Нева, безмолвие, гранит…
Кого когда-то называли люди
Кого когда-то называли люди
Царем в насмешку, Богом в самом деле,
Широк и желт вечерний свет…
Широк и желт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада.
Один идет прямым путем…
Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
Мне с тобою пьяным весело…
Мне с тобою пьяным весело —
Смысла нет в твоих рассказах.
Тот город, мной любимый с детства…
Тот город, мной любимый с детства,
В его декабрьской тишине
Нет, царевич, я не та…
Нет, царевич, я не та,
Кем меня ты видеть хочешь,
Когда я называю по привычке
Когда я называю по привычке
Моих друзей заветных имена,
Я не знаю, ты жив или умер…
Б.В. Анрепу
Я не знаю, ты жив или умер,
На земле тебя можно искать
Ты всегда таинственный и новый…
Ты всегда таинственный и новый,
Я тебе послушней с каждым днем.
Так не зря мы вместе бедовали…
Так не зря мы вместе бедовали,
Даже без надежды раз вздохнуть.
А ты теперь тяжелый и унылый…
А ты теперь тяжелый и унылый,
Отрекшийся от славы и мечты,
Сказал, что у меня соперниц нет…
Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная,
То ли я с тобой осталась…
То ли я с тобой осталась,
То ли ты ушел со мной,
Уединение
Так много камней брошено в меня,
Что ни один из них уже не страшен,
Ты любила меня и жалела
М. Цветаевой
Ты любила меня и жалела,
Ты меня как никто поняла.
Проводила друга до передней…
Проводила друга до передней,
Постояла в золотой пыли.
Я всем прощение дарую
Я всем прощение дарую
И в Воскресение Христа
И мальчик, что играет на волынке…
И мальчик, что играет на волынке,
И девочка, что свой плетет венок,
Белой ночью
Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не бывать тебе в живых…
Не бывать тебе в живых,
Со снегу не встать.
Конечно, мне радости мало
Конечно, мне радости мало
Такая сулила гроза,
Я знаю, ты моя награда…
Я знаю, ты моя награда
За годы боли и труда,
Одиночество
О святое мое одиночество — ты!
И дни просторны, светлы и чисты,
И когда друг друга проклинали…
И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Ведь где-то есть простая жизнь…
Ведь где-то есть простая жизнь и свет,
Прозрачный, теплый и веселый…
Нам свежесть слов и чувства простоту…
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу — зренье,
Когда погребают эпоху
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит.
Почти в альбом
Услышишь гром и вспомнишь обо мне,
Подумаешь: она грозы желала…
In memoriam
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Здесь всё то же, то же, что и прежде…
Здесь все то же, то же, что и прежде,
Здесь напрасным кажется мечтать.
Я пришла сюда, бездельница…
Я пришла сюда, бездельница,
Всё равно мне, где скучать!
Лучше б я по самые плечи
Лучше б я по самые плечи
Вбила в землю проклятое тело,
Еще весна таинственная млела…
Еще весна таинственная млела,
Блуждал прозрачный ветер по горам
Не недели, не месяцы — годы…
Не недели, не месяцы — годы
Расставались. И вот наконец
Что войны, что чума?..
Что войны, что чума? — конец им виден скорый,
Их приговор почти произнесен.
Любовь покоряет обманно…
Любовь покоряет обманно,
Напевом простым, неискусным.
Путник милый, ты далече
Путник милый, ты далече,
Но с тобою говорю.
Долгим взглядом твоим истомленная…
Долгим взглядом твоим истомленная,
И сама научилась томить.
Художнику
Мне все твоя мерещится работа,
Твои благословенные труды:
Муза ушла по дороге…
Муза ушла по дороге,
Осенней, узкой, крутой,
Смерть поэта
Умолк вчера неповторимый голос,
И нас покинул собеседник рощ.